Заутра вновь
святейший патриарх,
В Кремле отпев торжественно молебен,
Предшествуем хоругвями святыми,
С иконами Владимирской, Донской,
Воздвижется; а с ним синклит, бояре,
Да сонм дворян, да выборные люди
И весь народ московский православный,
Мы все пойдем молить царицу вновь,
Да сжалится над сирою Москвою
И на венец благословит Бориса.
— На Преображенском!.. Беспоповец!.. — сумрачно промолвила Манефа и потом, едва заметно усмехнувшись, процедила сквозь зубы: — «Всея России»… Ровно
святейший патриарх!.. Ох, затейщики московские!..
В «синодике» после
святейших патриархов и благочестивых царей вписаны были старинные знатные роды: Лопухиных, Головиных, князей Ромодановских, Троекуровых, Голицыных, Куракиных. А первее всех писан род князей Болховских. И под тем родом такие слова приписаны были: «…и сродников их: царей и великих князей Петра и Петра всея Великия и Малыя и Белыя России, царицы Евдокии во иночестве Елены, царевича Алексия и царевны Наталии… Не постави им сый человеколюбче во осуждение забвения древлеотеческих преданий».
— Старенька. Больше двухсот годов. При
святейшем патриархе Филарете писана царским жалованным изографом Иосифом. Другой такой, пожалуй, всю Россию обшарь — не сыщешь. Самая редкостная.
Неточные совпадения
— И, полно, матушка! теперь-то и пожить! Жених твой знатного рода, в славе и чести; не нашей веры — так что ж? прежний
патриарх Гермоген не хотел вас благословить; но зато теперешний,
святейший Игнатий, и грамоту написал к твоему батюшке, что он разрешает тебе идти с ним под венец. Так о чем же тебе грустить?
Как бы с первых поров
святейшего Игнатия опять в
патриархи, а Гермогена на смирение в Соловки, так давным бы давно все пришло в порядок.
— Обли́ванцы они! Обли́ванцы! Все едино что хохлы аль белорусцы!.. — в истошный голос кричала мать Измарагда. — А
святейший Филарет
патриарх повелел белорусцев совершенно крестити…
— Точно так, Авдотья Марковна, Марко Данилыч у меня ту икону выменял, — отвечал Чубалов. — Редкостная икона, царским жалованным изографом при
святейшем Филарете,
патриархе московском, писана. Комнатная была у благочестивой царицы Евдокии Лукьяновны.
— Уложено́ так царем Алексием Михайловичем, когда еще он во благочестии пребывал, благословлено
святейшим Иосифом
патриархом и всем освященным собором. Чего тебе еще?.. Значит, святым духом кабала-то уставлена, а не заморскими выходцами, — горячился Марко Данилыч. — Читывал ли ты «Уложение» да «новоуказные статьи»? Прочитай, коли не знаешь.